Читать книгу "На парусниках «Надежда» и «Нева» в Японию. Первое кругосветное плаванье российского флота - Иван Крузенштерн"

Теперь намерен я упомянуть кратко об образе торговли, производимой в Кантоне европейцами. Она предоставлена исключительно сообществу китайских купцов, называемому Когонг или просто Гонг. Как скоро приходит корабль в Вампу, то первое предлежит начальнику оного попечения найти купца, сочлена сего сообщества, который бы, сообразно с постановлением китайского правительства, принял на себя за корабль поручительство. Обязавшийся тем ответствует за все, до корабля касающееся. Правительство имеет дело только с ним одним, который называется купцом благонадежности.

В первую бытность мою в Кантоне в 1798 г. правительство наложило на такового купца благонадежности английского корабля, пришедшего из Индии, великую денежную пеню за то, что свезен был ошибкою на берег один ящик опиума и открыт в таможне[185]. Корабельщика не подвергли при том никакой ответственности. Груз корабля продается обыкновенно таковому купцу благонадежности. Хотя и не запрещается найти и другого купца, если первый будет давать за груз низкую цену, однако сего никогда почти не делают. Некоторые из американцев не захотели было последовать сему правилу, почти законом в Кантоне сделавшемуся, но они имели от того худую выгоду.

Продающий и покупающий товары посредством другого купца, а не через своего поручителя, теряет весьма много времени. Испытавшие то американцы производят теперь торг свой единственно через купца благонадежности. Гоппо вынуждает у поручителей за каждый приходящий корабль немалую сумму денег, предполагая, что оные от продажи и покупки товаров получают великий прибыток. А посему и не может приходить в Кантон ни один корабль, не имеющий какого-либо груза. Если бы на «Надежде» не было 400 морских бобров, то не позволили бы ей прийти в Вампу. Всякий корабль, приходящий от северо-западного берега Америки с мягкою рухлядью, платит сверх пошлины 5000 пиастров, вместо подарка.

Покупающий груз китаец объявляет тотчас при заключении торга, что таковая сумма должна быть дана Гоппо. Не соглашающийся на сие или получает за груз менее, или подвергается тому, что Гоппо выбирает для себя самую лучшую мягкую рухлядь, а потому и платят охотнее требуемую сумму. За груз «Невы» взял Гоппо 7000 пиастров, ибо он узнал, что морские бобры были на ней лучшие, нежели привозимые американскими кораблями, и что между прочим находились и черные лисицы. Товар свозится на берег не прежде, пока купец благонадежности не разделается с Гоппо. Если продавец будет недоволен условленною ценою и не найдет никого, кто бы дал более, тогда позволяется проданный товар взять опять на корабль, но в сем случае должно платить в другой раз пошлину, как то случилось при взятии назад некоего числа мягкой рухляди, принадлежавшей к грузу «Невы». Форстер утверждает несправедливо, что будто бы свезенный товар на берег ни под каким видом уже не может быть взят обратно. Он, говоря о купцах Гонга и сравнивая их с прочими китайцами, несправедливо уверяет также, будто бы первые что хотят, то и делают и что груз корабля не может быть продан никому другому, кроме купца благонадежности[186].

Панкиква, отец нынешнего первого купца Гонга, был тот самый, который представил правительству план к учреждению сей компании, столь вредной для европейцев и чрезвычайно выгодной для ее сочленов, приносящей сверх того многие миллионы доходов таможенному начальнику. Его старанием утверждена в постановлениях для сего сообщества также статья, коей отменено взаимное всех сочленов поручительство в верном всегда платеже капиталов купцов европейских, что для него, имевшего великое богатство, было весьма важно. Ныне, если купец Гонга не хочет или не может платить долгов своих, представлено требовать удовлетворения чрез правительство, чем сочлены Гонга и разнятся от прочих кантонских купцов, на которых нельзя жаловаться, когда обманут. Число членов сего товарищества не есть определенное.

В прежнюю бытность мою в Кантоне считалось их восемь, ныне же одиннадцать. Гоппо определяет членов по своей воле и получает за то великие деньги. Каждый принимаемый платит ему от 30 до 60 тысяч телов, то есть от 45 до 90 тыс. пиастров. Лукква, бывший нашим купцом благонадежности, сделавшийся недавно членом Гонга, заплатил 30 тыс. Купцы Гонга подлежат сверх того беспрестанным притязаниям главного таможенного чиновника, который ежегодно сменяется, а потому и не упускает времени не только собрать для себя именно, но и приготовить знатные денежные подарки для императорских министров. Итак, их и нельзя по настоящему обвинять за то, что они стараются расходы сии вынудить от европейцев, в чем поступают по введенным уже законам и правилам, в прочих же делах своих столько же честны и совестны, сколько и купцы европейские. Известия о бессовестных обманах китайских купцов не относятся к сочленам Гонга. Сии не иначе могут поддержать свое положение, как особенно честными поступками в торговле.

Чрезвычайное множество отправляемых в короткое время товаров делает невозможным осмотреть все вещи порознь. Привозимые европейские товары, как то английское сукно и камлот, зашитые в тюках, посылаются равномерно без осмотра во внутренность Китая. Нигде в целом свете не поступают торгующие с большей взаимной доверенностью, как в Кантоне. От сего и происходит необычайная скорость в оборотах. Двадцать и более одних английских кораблей, величиною от 1200 до 1400 тонн, выгружаются и нагружаются в два месяца[187].

Хотя и оказалось, что с первыми бывшими в Кантоне российскими кораблями поступлено не весьма приязненно, но сие было следствием недоразумения, от других причин происшедшего. Как, по моему мнению, торговля Американской компании не может быть в цветущем состоянии без торговли с Кантоном, а по сие время российские суда не имеют от китайского правительства позволения ходить в Кантон, то и надлежит, не упуская времени, выходить сие позволение как можно скорее, дабы при заключении всеобщего мира суда Американской компании могли тотчас с грузом мягкой рухляди отправиться в Кантон и не были принуждены обходить полсвета с каменьями. Нельзя сомневаться, чтобы россиянам не позволено было торговать в Кантоне наравне с прочими нациями.

Политическое состояние России и ее сопредельность могут быть столь сильными побудительными причинами для робких китайцев, что они не осмелятся противодействовать тому настоятельно с упорным своенравием. От них нельзя не ожидать позволения к производству торга и другим путем, кроме Кяхты. При настоятельных требованиях не замедлят, отложив всякое упорство, согласиться. Сколь мало можно иметь в делах с китайцами успеха посредством кротости и снисходительности, тому представляет голландское, случившееся в 1795 г., посольство неоспоримые доказательства.